Сансара. Часть Восьмая

Тринадцатый уровень Сансары.

Предполагаемый выход в лабиринте очень часто оказывается тупиком.

Рыженький.

Тринадцатый уровень Сансары – это уровень вселенной кристаллов, воды, огня, воздуха, земли. Это уровень, на котором точка зрения отождествляется с объектами физического мира и с нематериальными понятиями вселенной человека. «Я — земля», «я — ветер», «я — любовь», «я – ужас, летящий на крыльях ночи»… Трудно поверить, но даже здесь есть жизнь.

Это уровень, на котором точка зрения, вырвавшаяся из Сансары витком выше и «надышавшись» свободы, «камнем» падет обратно для того, чтобы раствориться в материи, или продолжить свое существование в форме бестелесного духа, скитающегося по вселенной в надежде на то, что кто-нибудь примет за него ответственность и ассимилирует в своем пространстве.

В силу того, что диапазон восприятий этого уровня находится ниже уровня человеческих восприятий, его сложно передать словами. Из-за отсутствия достоверной информации о том, что происходит на этом «задворке» Сансары, в человеческом обществе создано много легенд на тему, «что было бы, если бы я был камнем, землей, водой» и так далее. Все они построены на ошибке восприятия о том, что существует духовная материя. Отождествление с материей во многих духовных и эзотерических практиках ассоциируется с покоем, глубиной, вечностью, мудростью, силой и безграничной властью.

Далее я привожу вариант драматизации на эту тему, который оформлен в виде текста для медитации. Медитация называется «Дерево в центре мира». К сожалению, не могу указать ее первоисточник, так как с небольшими разночтениями она используется в различных эзотерических, психологических и псевдодуховных центрах и школах.

Земля – громадный шар, то пустой, то прозрачный. Я стою над этой пустотой. Я и земля – одно пространство. Я – часть пространства земли. По мне проходят те же запахи, те же звуки, тот же свет.

Из моих ног в землю прорастают корни. Корни со страшной силой пронизывают, охватывают, разрывают и впитывают каждый твердый или пустой участок земли. Пустота земли сцеплена корнями и пронизана миллионами трещин.

Через эти корни я кормлю землю. Питаться от земли может любой, а я ее кормлю. Я становлюсь почти прозрачным и пустым. В меня проникает свет, воздух, пустота, тишина; все известное и неизвестное, и я кормлю землю.

Из пальцев рук вытекают тонкие ниточки корней, впиваются в землю, и земля обретает зрение и слух. Пальцы привязаны к земле. Центры ладоней открываются, дыхание земли втекает через ладони в руки, наполняет плечи, глаза, голову, грудь, живот.

Пальцы отрываются от земли и поднимаются к небу. Пальцы рук ветвями прорастают в небо, ветви заполняют все небо, и небо живет в этих ветвях.

Там живут луна и солнце. Эти ветви не дают падать облакам и птицам. Звезды – это цветы, которые рождаются на этих ветвях, темные провалы между звездами – листья. Небо с облаками – дыхание этих ветвей.

Руки собирают все небо в один шар, на несколько секунд он замирает в руках и медленно входит в живот.

Шар разрастается и выходит за пределы живота. Огонь шара заполняет тело, выходит за его границы.

Я – огненный шар, в котором живут силы земли и неба. Я не держу больше небо руками, я – сам небо. Мои ноги больше не привязаны к земле, я – сам земля.

Я – земля, на которой вы стоите. Я – свет, который вы видите. Я – воздух, которым вы дышите. Я тот, кто помнит о вас.

Я исчезну, и вы провалитесь. Я исчезну, и вы ослепните. Я исчезну, и вы забудете не только друг друга, на даже сами себя.

Я – мир. Вы – мысли этого мира.

Я думаю о вас так хорошо, что вы никогда не захотите быть мыслями никакого другого мира.

Мир – это я. Поэтому здесь нет власти кроме моей власти.

Здесь нет мысли, кроме моей мысли.

Здесь нет силы, кроме моей силы.

Здесь нет воли, кроме моей воли.

Обратите внимание, как много в этих пламенных строках экстаза, восторга, радости, возбуждения, ликования, как много чувства вложено в этот коротенький текст…

Видимо, не просто заставить духовное существо почувствовать себя деревом…

Люди, обращающиеся к медитации, имеют свои фоновые эмоции, уровень которых, на порядок ниже эмоций, задействованных в этом тексте. Мало того, редко кто из медитирующих сохранил способность произвольно создавать эти высокотонные эмоции. Поэтому текст активирует автоматические контуры, которые и начинают создавать заданные эмоции (вырабатывать ретракторные пучки). При столкновении ретракторных пучков с собственными эмоциями индивида образуется мощная спайка, которая постепенно поглощает собственные эмоции индивида. То, же, что оказывается не поглощенным, рассеивается в виде апатии.

Создать «противоядие» от подобных включений достаточно просто: необходимо «подключить» к восприятию поразившего человека действа аналитический аппарат ума. В данном случае для этого нужно попытаться кратко сформулировать смысл предложенного для медитации текста, правда это может свести «на нет» весь кайф от медитации. (Навряд ли кто-то будет биться в экстазе, если осознает, что ему нужно стать деревом для того, чтобы обрести власть над миром.)

 Наиболее полное и объективное представление о том, что происходит на тринадцатом уровне Сансары, дает изучение таких наук как физика, химия, математика и астрономия.

 Субъективное же представление человека, на тему, «а как бы это могло быть», можно получить, прочитав стихотворение Глазуновой Валерии Александровны «Дорожный камень».

Согласно шаблона Стивенсона на этом уровне точка зрения «проигрывает» свою способность находиться в физической вселенной даже в качестве целостного неодушевленного объекта.

1. На опоре «Быть известным» точка зрения отождествляется с материальными объектами и нематериальными понятиями вселенной человека.
2. На опоре «Быть неизвестным» точка зрения становится тем, с чем отождествилась.
3. На опоре «Знать» точка зрения окончательно утрачивает способность самостоятельно поддерживать свою целостность. Ее пространство становится нестабильным, отчего качества и свойства объекта с которым она отождествилась, она может поддерживать только при определенных условиях.
4. На опоре «Не знать» точка зрения отрицает какое-либо отождествление и распадается на элементарные частицы, утрачивая качества и свойства объекта с которым была отождествлена.

Мое описание Сансары не претендует на единственность и универсальность. Я не могу утверждать, что структура Сансары в том варианте, в котором ее увидела я, имеет абсолютную правильность и завершенность. Наверняка в ней есть неточности и пропуски.

В своем описании я опиралась на те моменты, которые произвели на меня наибольшее впечатление и показались наиболее актуальными и значимыми. Вполне возможно, что для вас будут наиболее существенными совершенно другие аспекты сансарного бытия. Надеюсь, что мое описание Сансары даст достаточно яркое и наглядное представление о нисходящей спирали, по которой духовное существо катится вниз. Я думаю, что представлять ее нужно как можно лучше – тогда проще карабкаться обратно.

Определяя свое положение в Сансаре, обращайте внимание на реальные факты из своей жизни, а не на то, что вы думаете по этому поводу. В этом случае ваша жизнь станет для вас подсказкой, используя которую, вы рано, или поздно обнаружите, на каком из сансарных витков наиболее зафиксировано ваше внимание. При этом следует иметь в виду, что внимание человека скорее находится в каком-то диапазоне, нежели жестко зафиксировано в одной позиции. Все что находится за границами этого диапазона не доступно для восприятия человека и находится вне зоны его понимания и осознания. То же, что человек воспринимает, он, как правило, считает абсолютной данностью. И ему психологически трудно подвергать сомнению кажущиеся очевидными истины. Но между «кажущимся» и истиной — дистанция огромного размера. Однако вы легко ее преодолеете, если захотите увидеть реальность такой, какая она есть.

 Заключение.

В лабиринте платят за выход.

 «Все религии утверждают, что существует потусторонний мир. Что есть испытания, а в конце всех ждет реинкарнация, или освобождение. Более трех третей человечества верит в реинкарнацию».

Бернард Вербер «Танатонавты»

Верить можно и в бога и в черта и в загробную жизнь и в реинкарнацию, но для того, чтобы выйти из Сансары нужно знать структуру Сансары, и понимать, что Сансара — это всего лишь одна из игр, которую некогда создали могущественные духовные существа. Правда игра оказалась столь увлекательной, что поглотила своих создателей. Но, не смотря на это, она так и осталась игрой. Под реинкарнацией в ней подразумевается смена игровых опор, а под загробной жизнью утрата духовным существом осознания себя. К сожалению, все перемещения и трансформации, которые происходят с духовным существом, вовлеченным в игру, лишены помпезности и изысканности, которую им приписывает человечество. Здесь нет водных чудовищ и летающих демонов, мешающих душе человека попасть в рай (выйти из Сансары). Здесь нет «группы поддержки» в виде дружественно настроенных богов (верховного судьи Осириса, богини истины Маат, бога мудрости с головой ибиса Тота, бога царства мертвых с головой шакала Анубиса и бога восходящего Солнца с золотой головой скарабея — Хепри), в которых людям так приятно было верить. Поэтому люди вынуждены познавать истину сами.

Для того, чтобы игра была, духовное существо должно вначале принять решение о том, что эта игра будет. После того, как постулат, утверждающий игру, вынесен, начинается процесс ее созидания.

Созидает игру духовное существо, посредством своих точек зрения, вкладывая в них различные смыслы и качества. По шаблону Стивенсона для того, чтобы игра была, духовное существо должно разделиться на четыре части: «Создателя» или, «Источник»; «Разрушителя»; «Играющего» или «Игрока»; и «Арбитра».

Поэтому и «в Сансаре, как и в любых других играх, в которых задействованы точки (имеется в виду точки зрения, помещаемые духовным существом в игру), есть четыре базовые роли (помимо прочих) или, по-другому, индивидуализированные формы бытия, это: «создатель игр»; «разрушитель игр»; «играющий или игрок» и «арбитр». Любая точка, в той или иной степени, драматизирует эти роли. Одну более выражено, другие – менее, но несет в себе она все эти игровые роли».  А.В.Усачев

Каждой позиции этого игрового расклад, соответствуют свои особенности — «врожденные» качества, которые предопределяют отношение человека, драматизирующего ту, или иную позицию к игре, к себе и к процессингу (если он им занимается).

Главная цель «Создателя» – создавать. Цель «Разрушителя» — разрушать то, что создал «Создатель». Цель «Играющего» — играть, а «Арбитра» — судить.

«Точка, драматизирующая линию создателя, сильно занята. По этой линии передается кое-какая способность создавать. А это занятие сильно увлекательное, всепоглощающее, к тому же дает видимость успешности. Так чего корячиться, в себе копаться, – твори. Такая точка, в принципе, может попытаться разобраться что к чему, но для этого она должна в течении одного цикла утратить творческую способность и озадачиться идеей ее восстановления.

Игрок, он и есть игрок: все ради игры, все в игру. К тому же, игроку начать копаться в себе, это признать свой проигрыш, а это, как ты понимаешь, невозможно.

Арбитр ограничен, если не сказать глуп. Он мыслит даже не в категориях игры, а в категориях того, какой должна быть игра. Игру-то он не знает, и рассмотреть не может. А если и сможет, то вовлечется и перейдет в разряд игроков. Арбитр игру не испортит.

Разрушитель сует свой нос, везде, где его не просят. Предлагает действительные решения для проблем, дарованных Создателем, а это приводит к исчезновению проблем, что Создателем не предполагается и вынуждает Создателя придумывать новые проблемы. Разглашает правила игры, дарованные Создателем и неизвестные участникам игры, а это приводит к тому, что игра застопоривается и прекращается. Так как все ее участники знают все ее правила и оказываются, таким образом, в равных условиях. Он вносит в игру свои правила, не смотря на то, что изменять правила, может только Создатель. И всячески портит и разрушает игру. Как это делать, он сам придумает, по ходу игры. Он, даже, знаешь, до чего додумается? У-у-у. Он додумается до прояснения понятий, заповедей и целей. Сильная, я тебе скажу, это штука, – прояснение. Игры только так ломает».

А.В.Усачев.

Несколько больше шансов подняться выше уровня игр, в которых задействованы точки зрения, и дойти до уровня постулата, лежащего в основе игры, имеет Разрушитель. (Заметьте только шансов, а не гарантий выхода из Сансары). Однако рассоздать этот постулат, он сможет только в том случае, если примет ответственность за «Создателя», «Играющего» и «Арбитра» и таким образом восстановит целостность духовного существа некогда вошедшего в игру.

Для того, чтобы рассоздать игрозадающий постулат тот, кто пытается это сделать должен быть «больше» постулата, то есть его уровень осознания должен находиться выше того уровня на котором был создан постулат. Иначе постулат разрушает его самого.

Аллегорическим образом игрозадающего постулата является Сфинкс.

«Сфинкс, как символ стража, характерен для культуры Европы и средиземноморья. В восточной культуре в качестве символа стража используется дракон. В культуре южноамериканских индейцев – орел. Своя символика есть в буддизме, суфизме, иудаизме и других эзотерических учениях. 

Сфинкс – это твердый постулат, о который разбиваются вдребезги все, кто приближаются к нему снизу. Это бескомпромиссный, стойкий, твердый закон входа – выхода. Закон мягкий сверху и жесткий снизу: «Всех впускать, никого не выпускать». Любая попытка пройти мимо Сфинкса вверх ведет к дальнейшей деградации. Деградации, которая происходит без согласия и осознания, пытающегося пройти».

А.В.Усачев

««Сфинкс» по-арабски звучит как «Абу эль-Хол», что означает «отец ужаса».

Сфинкс — символ мудрости, могущества, силы, достоинства и королевской власти.

Некогда его считали вечным богом. Затем он попал в ловушку забвения и погрузился в заколдованный сон. Какую же тайну хранит этот величественный страж?

В жизни очень много тайн, особенно исторических, и сфинкс – тот, кто эти тайны охраняет. «Не дай бог, чтобы сфинкс проснулся, ибо, когда сфинкс проснется, погибнет мир».

Согласно герметической традиции сфинкс символизирует врата, границу, переход между осознанным и неосознанным бытием.

Есть давняя история о том, что высоко в горах наших странствий, нас поджидает Сфинкс . И если человек не отвечает на вопрос Сфинкса, тот сбрасывает беднягу в бездну…

Обратите внимание: «Сфинкс задает человеку вопрос, только если сам человек не задаст вопрос Сфинксу…»

Сфинкс, – это все, что есть наш вопрос и наш ответ. Это грань, о которую споткнулось творение, и посадило на этом месте Сфинкса, чтобы напоминать, притягивать и не дать вернуться…

Много ли есть таких, которые прошли через грань, охраняемую стражем-вопросом?».

А.В.Усачев

 Эпилог.

Точка.

Я не нуждаюсь ни в чьих разрешениях, чтобы смотреть. Но смотреть я не буду никогда. Здесь похоронена моя надежда, что-либо изменить. Если бы у меня был хотя бы один шанс, я бы не сдался. Но я знаю, что его нет, а значит все бесполезно. Я сам загнал себя в эту ловушку. Ловушку вечной смерти при жизни. Разложения жизни на тысячи маленьких смертей.

Я не в силах это остановить. Может быть, я смогу отыграться. Я буду играть до последнего. Ведь должен же быть шанс, хоть один. Один из тысячи, из миллиона. Это моя последняя надежда. Я боюсь ее разрушить. Поэтому я не буду знать, что это мой последний шанс. Я его никогда не увижу. Я пройду мимо, чтобы не лишиться его.

Я знаю, что обрекаю себя на гибель. Но надежда делает смерть не страшной. Пока я надеюсь, я не знаю, что умираю.

Миллионы глаз смотрят мне в след. Идущие за мной надеются, что я их куда-то веду… А я иду за теми, кто идет впереди, и тоже надеюсь, что они меня куда-то ведут.

Мы знаем, что дорога, по которой мы идем — одна на всех, и никто не может с нее свернуть. Мы знаем, что дорога ведет в никуда. Но мы все равно идем друг за другом следом, так как не можем остановиться. У нас нет выбора. Чтобы иметь выбор надо быть Живыми. Только Живой может здесь что-нибудь изменить. Каждый из нас считает себя Живым, а тех кто идет рядом… Не будем о них говорить плохо – о Мертвых, или хорошо, или ничего. Каждый из нас подражает жизни, а не живет, но это наша тайна, мы пытаемся ее скрыть даже от самих себя. У нас каменные сердца и их стук для нас заменяют удары ног о землю. Поэтому каждый старается идти увесисто и звучно – чем громче его поступь, тем более он Живой. Вокруг нас стоит невообразимый грохот.

Каждый из нас боится, что как только он остановится, и звук его шагов стихнет, наступит тишина, и он умрет. Имитирующим жизнь не хочется умирать, поэтому мы идем вперед и стучим, стучим…

Начало дороги прижимают к земле когтистые лапы Сфинкса. Чтобы не заблудиться в вечности, я иногда оборачиваюсь назад, чтобы увидеть его пустой и холодный взгляд.

Я всего лишь один из миллионов.

Моя жизнь искрой огня вспыхнет перед глазами Сфинкса. Сфинкс никогда не узнает, что это был я. Я — один из многих. Сфинкс слишком много знает, чтобы надеяться на то, что хоть кто-то из нас вернется.

Я слишком мелок для того, чтобы Сфинкс обратил на меня внимание.

Когда я смотрю назад, я не вижу дороги, ее застилает туман. А в тумане так легко потерять свои следы. Темнота поглощает тех, кто сходит с пути. Исчезают даже их голоса.

Ужас переходит в смех. Ведь нельзя же всю жизнь бояться.

Я думаю, что однажды, я брошу вызов судьбе и поверну назад.

Я знаю, какой вопрос задаст каменный истукан, застывший на границе мира. Он спросит «Кто ты»?

Слова застынут на губах, в голове будут метаться мысли и каждый возможный ответ будет неправдой. Будут таять, отпущенные на ответ секунды. Сфинкс даже не повернет головы, когда возникшая пустота разорвет пришедшего на куски.

Пусть лучше это буду не я. Надо выждать момент, когда все станет понятно и будет ясен ответ. Куда спешить, ведь те немногие, которые смогли увидеть Сфинкса, и удостоиться его вопроса, сгинули в лету. Зачем повторяться. Пусть Сфинкс подождет еще чуть-чуть. Никогда не поздно рискнуть.

Щелкают секунды, дорога бежит вдаль, я иду по ней вместе со всеми и почти забываю о том, что где-то на краю мира сидит Сфинкс, который продолжает ждать…

Сфинкс ждет и грезит одним и тем же сном: как однажды он вздрогнет от легкой поступи того, кто, не ожидая вопроса, спросит: «Кто я? Я хочу вернуться к себе».

Тогда Сфинкс выгнет спину, как разбуженная кошка, уткнется лбом в ладонь, подошедшего к нему человека, и будет долго рассказывать ему о том, как устроен этот мир; что он страж этого мира и что он смертельно устал, и его давно уже пора сменить.

Человек будет внимательно слушать, а потом скажет: «Я знаю все, о чем ты говоришь. Я сам оттуда. Я пришел, чтобы изменить финал».

Мне тоже снится этот сон, только во сне я не могу разобрать слова сфинкса, а когда просыпаюсь, не могу сделать шаг назад.

А может быть все и ничего, и я сгущаю краски. Ведь мы все куда-то идем, нет, летим, оставляя за собой руины надежд. Может не стоит преувеличивать? Заснуть бы, забыться в глубоком сне и не проснуться…

Я буду спать до тех пор, пока сон не станет так же ужасен, как явь. Боль станет постоянным ощущением духа, ума и тела. Я проиграю все, что имел и во что играл. И когда мне нечего будет терять, я осознаю свое ничтожество. Но сам я уже не смогу повернуть назад. Я буду ждать своего шанса, когда неведомая сила развернет меня на 180 градусов, и на мне остановится холодный взгляд Сфинкса.

Дороги не будет видно, только густой туман и два бесстрастных глаза. Когда я буду сбиваться с пути, взгляд Сфинкса будет ускользать и теряться в пустоте.

Мне не захочется об этом вспоминать. Потерять магическое притяжение взгляда Сфинкса по дороге назад страшнее, чем увидеть руины последней надежды.

Это страшнее, чем оказаться в черноте, которая окружает дорогу, и чувствовать, как она вымораживает твое тело.

Оступившись, я буду беспомощно застывать в ней, цепляясь за край дороги. Чтобы вернуть телу чувствительность и заставить себя двигаться, я буду причинять себе боль. Я буду видеть, скользящие мимо меня тени других, идущих мне на встречу. Иногда кто-то из них будет останавливаться, и протягивать мне на ходу руку. Злая радость заполнит тогда душу. Я последним усилием выброшу омертвевшее тело на дорогу, под ноги идущим. Лучше быть с ними, чем умирать одному. Их руки будут слишком слабы для того, чтобы помочь мне подняться. А один я не смогу встать. Они будут идти по мне. Чернота, прилипшая к моему телу, будет разъедать их ноги, и они скоро начнут хромать. Кто-то попытается меня обойти, или перепрыгнуть, но дорога узкая и нужно беречь силы, для долгого пути…

 Они будут долго втаптывать меня в грязь. Рассыпаясь в пыль, я буду искать глазами взгляд сфинкса.

Так будет много раз. Я буду умирать, и возрождаться из праха, только это буду уже не я.

С каждым новым рождением я все дальше буду отдаляться от начала своего пути, и все более рассеянным будет становиться взгляд Сфинкса.

Я получу свой последний шанс возле самого конца. Сфинкс почти перестанет меня замечать. Его взгляд остановится даже не на мне, а на том секторе пространства, в котором я буду находиться. Нас будет много. Чтобы привлечь внимание Сфинкса мы будем вставать на цыпочки и кричать: «Мы хотим вспомнить себя».

Мы будем бежать по дороге назад, и цепляться за взгляд Сфинкса. С каждым шагом нас будет становиться меньше.

Я не смогу перешагнуть через себя, втоптанного в пыль, и постараюсь себя поднять. Чернота будет разъедать руки и мне захочется все бросить. Но я не могу себя оставить здесь. Я не хочу дважды умирать одной и той же смертью. Вздуются вены на висках, от напряжения будет таять тело, а руки станут влажными от пота и крови. Проклиная себя, я буду сжигать то, что от меня осталось, не в силах себя принять. Прозрачный взгляд сфинкса потушит пожар мыслей.

«Будущий господин мира не может принять даже себя? Не утруждай себя больше своей назойливостью. Зачем тебе бег против течения, у всех, кто на этой дороге одна судьба и один конец. Ты – один из всех». А может, мне только пригрезится голос, которого я никогда не слышал.

Чернота станет колебаться. Панцирь значимостей, в который я, оказывается, был обличен, покроется трещинами. Мне не нужно будет больше бороться с собой.

Лучше кого я хотел быть?..

Я буду ковылять по дороге, опираясь на посох, который неизвестно откуда окажется в моей руке. Ноги будут проваливаться в почву, и я буду заставлять себя делать каждый следующий шаг. Время для меня перестанет существовать, я буду видеть, как оно со свистом проносится вдоль дороги мне на встречу, толкая тех, кто по ней идет в спину.

У меня будет одна цель – идти навстречу времени по дороге. Я буду знать, что хочу пройти по ней до начала.

Я буду идти и думать о том, как это смешно, считать себя господином мира, что я хочу уйти отсюда навсегда и никогда не возвращаться обратно.

Ведь смерть, которая манила вечностью покоя, оказалась еще больнее жизни. Я должен жить, чтобы не умирать.

Я буду поглощен своими мыслями и не замечу, когда дорога перестанет идти в гору. Сил станет больше и у меня появится возможность оглядеться. Впереди туман будет скрывать величественную фигуру Сфинкса. Ее смутные очертания, проступающие сквозь белую мглу, будут поражать своим величием. Я буду чувствовать себя букашкой у подножья застывшего исполина.

Очертания развалин, между которыми вилась дорога, по которой я шел, исказит мираж. И они будут казаться сверкающими городами, а призрачные тени мертвецов, бредущих по дороге, будут казаться переполненными жизнью и энергией. Люди — призраки будут так заразительно плакать и смеяться. И такими восторженными будут их лица, что мне захочется к ним. Я хочу жить вместе с ними, я такой же, как они, я хочу так же радоваться и страдать.

В тот же миг, как только я позволю себе увлечься видением, я забуду о том, куда я шел. Дорога встанет на дыбы, и сама понесет меня назад, к людям.

И тогда я вспомню, что так уже было.

 Когда я раньше добирался до этого места, я, бросив все, бежал назад – дострадать, долюбить, доненавидеть. Желание взять реванш, было сильнее здравого смысла. Отпущенное время взрывалось фейерверком, я успевал растратить себя раньше, чем начать жить. В мареве страстей я задыхался и опустошенный падал на дорогу. Дорога подхватывала меня, и я снова брел по ней тенью, изможденный и усталый вместе со всеми, вперед, подальше от этого страшного места, где мне пригрезилась жизнь.

Но на этот раз бутафория праздника жизни не сможет меня увлечь. Я буду знать об этом мире все, я буду знать о нем больше, чем тот, кто его создал. Здесь жизнь – это смерть наоборот. Создатель «сделал» тех, кого сюда послал.

Я увижу сквозь испарину миража дымящиеся развалины своих прошлых надежд, миллионы безрадостных воплощений. Мне не захочется отыграться, вернуться, вспомнить, пережить.

Я, даже не замедлив шаг, продолжу свой путь.

Я хочу встретить того, кто создал это все и набить ему морду. Я буду бить долго и с наслаждением за себя, за тех, кто остался там. А еще я хочу жить…

Резкие очертания фигуры Сфинкса неожиданно возникнут прямо передо мной, и Сфинкс начнет лениво поворачивать голову в мою сторону, чтобы задать свой коронный вопрос. Но я опережу его, я сам выкрикну прямо ему в лицо вопрос, который мучил меня все это время, которое я провел здесь – «Кто я?» «Я хочу вернуться к себе» .

От удивления Сфинкс приподнимется на передних лапах и пристально всматриваясь в меня, задумчиво скажет – «Ну что ж, попробуй. Я разрешаю тебе вспомнить себя».

Его слова разорвут линию горизонта. Пространство вокруг меня закружится в бешеном вихре, который будет срывать с меня как кожу образы и личины, которые я считал собой. У меня будет захватывать дух и мне с трудом удастся удержаться на ногах и не стать частью водоворота, бушующего вокруг меня. Наконец все начнет успокаиваться и из хаоса, царящего вокруг меня, станет струиться звенящая пустота.

Что-то огромное, из детских воспоминаний зависнет надо мной. Мне станет пусто и просторно. Будет очень приятно ощущать себя маленьким в чем-то большом.

Откуда-то я буду знать, что Большой стал Маленьким, после того, как потерял уверенность в себе и решил, что больше не может быть Большим. После того, как не захотел отвечать за то, что натворил. После того, как решил спрятаться среди Маленьких, которых он решил сделать еще меньше, так как боялся, что они будут больше его самого. После того, как решил обо всем забыть…

Мозг взорвется головной болью и паутина забвения, которая опутывала ум, станет рваться, обрывки тоненьких нитей подхватит ветер памяти. Я буду долго смотреть им вслед… Какое-то время уйдет на то, чтобы осознать, что я снова Большой.

Наверное, это наваждение и мне все пригрезилось… только вот это болото, которое булькает возле ног… Какие смешные в нем червячки, которые пытаются плыть в стоячей воде…

Неужели одним из них был Я?..

Я искал того, кто создал этот мир, и нашел… себя.

Смятение удушливой волной захлестнет душу, и мне захочется спрятаться.

Я затравленно оглянусь вокруг… и никого не увижу рядом. Только маленькие червячки будут упорно продолжать свое движение.

Тишина, как пощечина разорвет оцепенение.

Создатель не может убежать от своего творения.

Я, который создал эту игру, здесь для того, чтоб ее изменить.

 Это мой шанс, тот самый, один из миллиона, о котором я так давно мечтал. Я не могу его упустить. Нельзя же всю жизнь бояться.

Страх зашипит, как разбуженная змея, и выпустит из своих объятий сердце. Освободившись от его каменных пут, оно начнет… биться.

Я облегченно, полной грудью, вздохну и почувствую чье-то прикосновение.

Передо мной будет сидеть Сфинкс. Он посмотрит на меня снизу вверх и, как домашняя кошка, уткнется в мою ладонь лбом. Он будет долго говорить о том, как устроен этот мир, что он его хранитель, что он давно здесь и очень устал…

Е.А. Джус